«За эти восемь лет Крым понес утрат больше, чем за все годы Советской власти», – сетовала в интервью, данном в 1999 году, Анна Галиченко – ведущий научный сотрудник Алупкинского дворцово-паркового музея-заповедника, автор серии книг «Старинные усадьбы Крыма». – Может быть, это слишком резкое заявление, списка потерь никто здесь не ведет, но это так”1.
Двадцать с лишним лет спустя чересчур резким это заявление назовешь едва ли – скорее слишком негромким: теперь уже очевидно, какой чудовищный урон Южному берегу Крыма был нанесен в период c 1991 по 2014 годы. Не обошла эта горе-эпоха стороной и Симеиз. То, что еще в 1987 году поселок был целиком поставлен на государственную охрану как памятник градостроительства, никого не интересовало. Первые два постсоветских десятилетия навсегда войдут в историю Симеиза как смутные времена – эпоха хищнического раздела бывшей государственной собственности, бесконтрольной хаотической застройки, правового нигилизма. Но главное – вакханалии дурновкусия, особенно вопиющего на фоне элегантных дач «серебряного века», которая к началу десятых годов, выдохшись, сменилась синильной апатией, летаргическим запустением.
Дача Я.П.Семенова, южный фасад (вернее, то, что от него осталось). Фото из Акта государственной историко-культурной экспертизы, 2018 г.
Основной вклад в девальвацию главной ценности своего городка – его исторического облика – внесли, как это ни смешно, сами симеизцы. В погоне за бытовыми удобствами, квадратными метрами, а также долларами и “гривнями” отдыхающих, при попустительстве власти временщиков, они стремительно и без всякого порядка застроили Симеиз, в первую очередь его центральные исторические участки, многочисленными сараями, лачугами, ларьками, заборами, домишками, а подчас и домищами самого пестрого, преимущественно неказистого облика. Вид тех из дач императорского периода, которые при большевиках стали многоквартирными домами, благодаря этим самовольным пристройками быстро изменился до неузнаваемости – подчас безвозвратно. Такая судьба, в частности, постигла дачу Я.П.Семенова, одну из самых красивых в Новом Симеизе, с фасадом работы выдающегося архитектора, автора императорских и великокняжеских дворцов Н.П Краснова. Попытка уже после 2014 г. включить ее в Единый государственный реестр объектов культурного наследия Российской Федерации потерпела неудачу: по заключению экспертизы, “выявленный объект культурного наследия «Особняк военного инженера Я.П. Семенова» претерпел значительные изменения, связанные с внутренней перепланировкой, проведенными ремонтными работами, перестройками и приспособлением под современные нужды… утратил свой внешний и внутренний облик, архитектурные и стилевые особенности”2.
Вилла “Камея”. Фото: С.Стишов, 1999 г.
Чуть больше повезло тем дачам, которые при cоветской власти были отняты у хозяев и заняты санаториями. Эти учреждения после 1991 года не закрылись, но продолжали влачить все более жалкое существование: дачи, они же корпуса, медленно ветшали, в конце концов, после несчастных случаев вроде крушения балконов или пожаров, пустея и закрываясь на мифические, никогда так и не начинавшиеся реставрации. В конце концов, к 2018-му, их закрыли все: сегодня они стоят, опечатанные и обнесенные заборами, и дальнейшая судьба их загадочна и туманна.
Статья Андрея Карагодина “Второй Крым”, провозгласившая моду на Симеиз в начале “нулевых”. Газета “Известия”, 16 июля 2001 г.
Симеиз, каким его знали и любили, таял, исчезал. Однако эта ускользающая красота, сладость тлена, эфемерность стремящегося к концу мига счастья у моря между кипарисов и беседок старых дач – все это напоследок привлекло в Симеиз девяностых и “нулевых” годов компанию молодой богемы двух столиц, к которой принадлежал и один из авторов этого сайта. Было ясно – ни такого Симеиза, ни молодости скоро не будет, и ловить надо каждый момент. Поэтому эти юноши и девушки, архитекторы, филологи, диджеи, художники, фотографы, математики, музыканты, писатели, коммерсанты-авантюристы, просто весельчаки, ловеласы и мечтатели, бражники и визионеры в возрасте от двадцати до сорока, вполне имея возможность поехать в любой конец земли, хоть в Америку, хоть в Японию, устремлялись, тем не менее, в Симеиз, чтобы найти там свое Телемское аббатство, рай счастливого непослушания и хмельной солнечной свободы. Были годы – особенно на рубеже девяностых и “нулевых” – когда на вечеринках на террасе “Ксении” или на спонтанных рейвах под Кошкой каждый вечер в августе собирались и по сотне с лишним молодых и беспечных повес, сопровождаемых местными весельчаками.
Уже в 1993-м в залах Санкт-Петербургской Новой Академии изящных искусств художники Олег Маслов и Виктор Кузнецов создают цикл масштабных живописных полотен «Голубая лагуна», написанный по мотивам фотографий, запечатлевших летний отдых в Симеизе небольшой компании питерской богемы. В нее входила будущая первая отечественная девушка-ди-джей Лена Попова, будущий известный фотограф Валерий Кацуба и искусствовед Андрей Хлобыстин. По его собственным словам, “обнаженным героям «Голубой лагуны» даны имена античных богов и героев, а сама живопись пронизана ярким светом, так что та тревожная для отечества эпоха предстает временем лучезарного счастья”3. Выставка, открывшаяся в залах НАИИ в декабре 1993 года, пользовалась необычайным успехом. Среди ее посетителей были Анатолий Собчак, Жак Деррида, Сергей Курехин. Впоследствии серия картин побывала в Дании, Норвегии, Голландии, Польше, Германии, Бельгии, Италии, Венгрии.
Олег Маслов и Виктор Кузнецов. «Менелай, Елена и Парис», холст, масло, 150Х190, 1993 год (блог Олега Маслова oleg-maslov.ru).
Нас одобряла и богема прошлых лет.
“Я вижу Крым как землю, полностью покрытую античными садами и рощами – такими же, где когда-то прогуливались философы в сопровождении своих учеников, дискутируя с ними о разных тонких материях”, – витийствовал легендарный хроникер неофициальной Москвы последних шести десятилетий Игорь Дудинский в переписке с симеизцем Артуром Церихом-Глечяном. – Крым, куда я стал приезжать все чаще, а с начала 60-х вообще прочно там обосновался, я считаю одним из самых главный мест, которые сформировали мое мироощущение. И, конечно, сегодня, спустя много лет, когда мне есть что и с чем сравнивать, я все больше убеждаюсь, что в детстве мне невероятно повезло очутиться в самом прекрасном и совершенном уголке на планете. Куда бы я ни приезжал, я первым делом сравниваю место, где оказался, с Крымом. И всегда не в пользу нового места. Потому что в Крыму аккумулирована и вся Италия, и Испания, и Греция, и все что угодно – лень перечислять. Проезжайте по старым дорогам Южного берега – и все станет ясно. Количество, ассортимент физических удовольствий может быть сколь угодно разнообразным, но качество наслаждения от ауры места – с Крымом даже отдаленно несравнимо. Главное, что такой энергетики, как в Крыму, нет ни на одном курорте планеты. Тут со мной не сомневаюсь – многие согласятся. Причем энергетики – особой, высшей, предназначенной исключительно для людей тонких и вертикальной ориентации. Ну вы понимаете, на что я намекаю”.
Статья Анны Ярошенко, приглашающая прогрессивную молодежь в Симеиз, вышла в глянцевом журнале Jalouse в августе 2002-го.
Мы понимали. Мы разделяли это крымоцентристское ощущение. “Когда меня просят рассказать о шестидесятых, я обычно отвечаю: было так хорошо, что ничего по отдельности и не вспомнишь,” – сказал однажды Мик Джаггер. Редкие оставшиеся фотографии не передадут и толики того полуденного симеизского счастья рубежа тысячелетий. Кое-что, впрочем, удалось зафиксировать: все-таки среди этой компании были в основном большие таланты. Писатель Максим Семеляк, будущий главный редактор и автор многих важных журналов и книг, властитель дум и арбитр изящного, первым в пронзительной новелле в журнале “Вояж” еще летом 99-го сформулировал их чувства по поводу Симеиза.
“Самое обидное заключается в том, что Симеиз – это, видимо, не навсегда. Как говорила одна бунинская героиня: “Мы не дети, и вы, я думаю, отлично понимаете, что раз я…” Понимаю. В реку дважды не войти; море, конечно, поболе будет, но и оно, боюсь, стерпит максимум десяток повторений-погружений-посвящений. Далее все теряет смысл. Париж, Венеция, Маврикий его не теряют, а Симеиз – отчего-то охотно. Повторение – мать тления. Далее у нас, возможно, будут Африка и Австралия, Парагвай и Гвинея-Бисау, Золотой Храм и Эзбекие. Тук-тук-тук. А Симеиза скоро не будет. Из него вырастают.
Статья Максима Семеляка “Письма крымскому другу”. Журнал “Вояж”, июль 1999.
Итак, нам только остается изучить невеселую науку расставания. Это делается примерно так. Подумаешь, бином Ньютона – с утра пораньше навестить шумящий за воображаемой изгородью пиний Понт. Посидеть, нырнуть, собраться уходить. Но, прежде чем начать решительное движение в сторону жизни – вокзальной, своеобычной и беспонтовой, – следует на миг обернуться лицом к водяному мясу и произнести – непременно вслух – то, что сказала девочка Зази, вернувшись из метро, из Парижа – отовсюду, в общем, вернувшись и уехав. “Я постарела,” – сказала она. А чтобы избегнуть ненужной половой двусмысленности, к которой в русском принуждают первое лицо, единственное число и прошедшее время глагола, проартикулируйте эту фразу на языке оригинала – по французски, стало быть. J’ai vieilli – вот так. Жэ вьёи. Вьёи”4.
Обложка книги Павла Пепперштейна “Свастика и Пентагон” (Москва: Ad Marginem, 2006).
Почти пятнадцать лет спустя, в 2013-м, представил свой фильм “Старое видео” художник Владимир Могилевский. Текст для премьеры написал еще один завсегдатай Симеиза, посвятивший ему сборник рассказов “Свастика и Пeнтагон” (их детективные сюжеты разворачиваются в таинственном антураже старых симеизских дач), писатель и художник Павел Пепперштейн. Вот он:
“В фильме Владимира Могилевского запечатлено время и место – Крым начала нулевых годов. Это время и место – хронотоп блаженства. Могу засвидетельствовать это лично, поскольку я сам жил в этом времени и в этом месте. В фильме видны две девушки, беспечно и весело проводящие время на побережье – этого достаточно, этого вполне достаточно. Этого достаточно и для того, чтобы ощутить то время и то место, а также этого достаточно для того, чтобы задаться вопросом: почему и как возникают и исчезают территории счастья? Ответ на этот вопрос, как ни странно, невозможно получить в личных пространствах того или иного сознания. Единичный человек может быть предельно счастлив и на территории несчастья. Точно также как единичный человек может быть предельно несчастлив, находясь на территории блаженства. Однако ситуацию это не меняет – территория блаженства остается собой, несмотря на горести и радости каждого отдельного ее обитателя. И появляются и исчезают такие территории, как это не печально, в зависимости от счастливых совпадений, сотканных из множества глобальных обстоятельств, начиная от климатических и заканчивая социо-политическими, социо-культурными, экономическими и экологическими аспектами бытия.
Кадр из фильма Владимира Могилевского “Старое Видео” (2013).
Наверное, можно позавидовать (при определенной настроенности души) тем обитателям территории блаженства, которые могут выступить на ее защиту с оружием в руках в случае опасности. Не жалко погибнуть за земли счастья. Но как быть тем, чьи заповедные угодья сердца уничтожаются мирно, и это уничтожение даже одобряется большинством? Им остается только ностальгия и мечты, только путь Набокова и Пруста, только воспоминания о том, как было сладостно резвиться под сенью девушек в цвету. Но территории счастья не погибают, они мигрируют. Ищите их на другой стороне Земли!”
Эти строчки были написаны осенью 2013-го. Вернется ли территория счастья в Симеиз, где даже канонические слепки с античных статуй Амазонки, Диадумена, Дорифора и Геракла на бывшем Мальцовском проспекте, простоявшие с тридцатых годов, под рукой безграмотного горе-мастера превратились в непропорциональных уродцев? Этот вопрос остается открытым.
Сегодня, десять с лишним лет спустя, часть старых дач все так же стоят за заборами, готовясь к долгожданной реставрации: на их стендах – информация, взятая с нашего сайта: значит, мы работали не зря. Кое-где, как на вилле В.М. Кузьменко «Нюкта», даже – о чудо! – начали снос сараев, освободили от вставных окон террасу первого этажа с видом на море. Но другие виллы, увы, все так же продолжают обрастать клетушками. Приведен в порядок Приморский сад, где, как и предполагали братья Мальцовы, теперь устроены спортивные площадки, которые круглый день полны молодежи – но все еще стоит в руинах в соседнем парке курзал работы выдающего советского архитектора Михаила Барща. Совсем печальна судьба дома и сада выдающегося героя России, фельдмаршала Дмитрия Милютина.
Но мы уверены, что красота победит!
Автограф П.Пепперштейна на книге “Эпоха аттракционов” (Москва: Garage, 2017).
Источники
1 “Таврида в собственном соку”. Интервью с А.А.Галиченко. “Независимая газета”, 25.09.1999.
2 Акт государственной историко-культурной экспертизы, обосновывающий принятие решения о включении (либо отказа во включении) в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленного объекта культурного наследия «Особняк военного инженера Я.П. Семенова, 1914 год», расположенного по адресу: Республика Крым, городской округ Ялта, пгт. Симеиз, ул. Советская, 74. Симферополь, 30.03.2018.
3 «Голубая лагуна» Олег Маслов, 1993-1994 годы
4 Семеляк, М. “Письма крымскому другу”//Вояж, №7, 1999. С118.