Последние Мальцовы в Симеизе: триумф и трагедия

Симеиз. Новые дачи на участках И.С.Мальцова. Открытка 1910-х гг. (из архивов авторов сайта).

В январе 1909 г. братья Мальцовы решили разделить имение в Симеизе в относительно равных долях. К 1908 г. лучшие участки земли в Новом Симеизе были проданы. Дальнейшее развитие курорта требовало большого внимания, организаторам необходимо было находиться в Симеизе постоянно. В это время Николай Сергеевич служил в должности шталмейстера, и ему необходимо было постоянно находиться при дворе; а Иван Сергеевич после службы в армии ушел в отставку в чине генерал-майора и был свободным человеком. Было решено, что Вопросами дальнейшего развития курортного поселка должен был заняться Иван Сергеевич.

В результате раздела имения в Симеизе в январе 1909 году Николаю Сергеевичу Мальцову досталась часть участков земли под скалой Панеа, которые он уже в 1910 г. продал нескольким владельцам: К. П. Коробьину, Н. Н. Богданову, В. М. Кузьменко, С. Л. Лансаре, Ф.Н. Зубкову. Основное имение Николая Сергеевича находилось в восточной части Симеиза. Что любопытно, внутри его находилось два чужих имения: 20 десятин земли семьи швейцарского подданного Боржо и 4 десятины архитектора Карла Ивановича Эшлимана¹. Эти земли, видимо, раньше принадлежали Нарышкиным (в общей сложности 41 дес. земли, 4 дес. из которых купил Иван Акимович Мальцов, часть купила А. С. Потоцкая, а остальные Боржо и Эшлиман. Последние эти земли постепенно продали Мальцовым). Семья Боржо была известной на Южном берегу Крыма. Они занимались виноградарством и виноделием. Служили у графа Воронцова в Алупке, у Раевских в Карасане и Партените. Было у них небольшое имение и в Биюк-Ламбате. Последними владельцами имения Боржо были Николай Лукьянович Боржо, его жена Ольга Владимировна и их дети Нина, Екатерина и Наталья; Елизавета Лукьяновна по мужу Березовская, Софья Лукьяновна, по мужу Овсянникова; Анна Лукьяновна Лютц, Вера Лукьяновна Боржо. К 1915 г. семья продала все свои земли в Симеизе, и они вошли в состав имения Николая Сергеевича. Таким же образом поступила и Каролина Карловна Эшлиман, продав 18 июля 1914 г. свою землю Н. С. Мальцову. В общей сложности площадь его имения составила более 89 дес. земли.

Николай Сергеевич Мальцов (1849-1939).

Николай Сергеевич Мальцов (1848—1939) был неординарной личностью. Выпускник Швейцарской школы математиков, он имел отменную память, живой и острый ум, был практичным и предприимчивым, путешествовал, любил охоту, много читал. Его библиотека насчитывала 20000 томов по различным отраслям знаний: периодика, книги по литературе, истории, искусству, астрономии. Часть книг библиотеки Н. С. Мальцова впоследствии оказалась в библиотеке Крымского республиканского краеведческого музея «Таврика», благодаря чему стал известен герб их рода, изображенный как экслибрис.

Немало воспоминаний о нем оставил его внучатый племянник П. С. Урусов. По его свидетельству, Николай Сергеевич очень любил астрономию. Об увлечении Николая Сергеевича этой наукой говорит в своей книге «Звезда в подарок» и краевед Илья Неяченко.

Экслибрис Н.С.Мальцова. 1860-80 гг. Бумага, литография (Государственный музей-заповедник “Петергоф”).

Около 1900 г. Н. С. Мальцов построил на своем участке земли вблизи шоссе Ялта—Севастополь башню для небольшого телескопа и домик для сторожа. Через год заказал у фирмы «Цейсс» двухкамерный астрограф, чтобы фотографировать небо. Однако дела шли медленно: в 1906 г. поставили новую башню с пятиметровым куполом, а астрограф все еще находился у фирмы. Недостроенную мальцовскую обсерваторию случайно увидел пулковский астроном Алексей Павлович Ганский. Еще студентом Одесского университета он увлекся изучением Солнца. Затем, став известным ученым, работал на Новой Земле, в Средней Азии, Испании, на вершине горы Монблан— фотографировал солнечную корону, измерял солнечную постоянную. Его заветной мечтой было устройство обсерватории в Крыму, где прозрачный воздух, ясное небо, хорошие климатические условия могли удовлетворить самого взыскательного астронома. По этим причинам он избрал Крым для наблюдения зодиакального света. Сюда А. П. Ганский прибыл с Г. А. Тиховым, впоследствии известным исследователем Марса. Через Севастополь и Ялту они доставили инструменты на гору Ай-Петри. Здесь их радушно встретил заведующий Ай-Петринской метеостанцией К. Ф. Левандовский. Он предоставил астрономам комнату, помог построить павильон для астрографа. Условия, созданные ученым, обеспечили успех экспедиции. Качество изображения звезд превзошло все ожидания. Возвращаясь из экспедиции, А. П. Ганский заметил над Симеизом купола небольшой обсерватории. Он узнал, что частная любительская обсерватория принадлежит Н. С. Мальцову. По возвращению в Пулково Ганский написал письмо в Симеиз. К сожалению, оно затерялось, ответа ученый не получил. Через полтора года он вновь написал в Крым. Вскоре Н. С. Мальцов и А. П. Ганский встретились в Царском Селе. Мальцов, довольный интересом, проявленным к его увлечению, предложил свою обсерваторию в дар ученому.

А.Медведев. Симеиз. Астрономическая обсерватория (отделение Пулковской), 430 метр над ур. моря. Бумага, карандаш. 1929 г. (Льговский краеведческий музей – филиал ОБУК “Курский областной краеведческий музей”).

Алексей Павлович счел за лучшее передать ее Пулковской обсерватории. Это давало возможность осуществить давно назревшую необходимость организовать на юге страны астрофизическое отделение. Северное положение Пулково, сырой климат Балтийского побережья, белые ночи—все это создавало препятствия для проведения многих астрономических наблюдений. Еще в 1898 г. в Одессе открылось южное отделение Пулковской обсерватории, которое было затем переведено в Николаев. Но там велись работы только по определению точного положения звезд. Между тем, начало XX века ознаменовалось расцветом молодой перспективной науки, занимающейся изучением природы и химического состава Солнца и звезд. Симеизская обсерватория стала со временем первой обсерваторией России, где проводились исследования по астрофизике.

“Мальцовская” башня симеизской обсерватории. Фото: А.В.Карагодин, 2019 г.

После царскосельских переговоров совет Пулковской обсерватории командировал А. П. Ганского в Симеиз. В начале 1908 г., полный надежд и замыслов, Алексей Павлович выехал в Крым. В июле он уже установил двойной цейссовский астрограф, сделал первые снимки. 29 июля (по старому стилю) после напряженной работы Алексей Ганский спустился от обсерватории к морю, чтобы отдохнуть с друзьями на симеизском пляже. И здесь случилось непоправимое: купаясь в море в штормовую погоду, он погиб. Ему было всего 38 лет. Похоронили А. П. Ганского на алупкинском кладбище. К100-летию со дня рождения А. П. Ганского (1870—1908 гг) в его честь были названы один из кратеров Луны и астероид № 1118, открытый Симеизской обсерваторией.

Н. С. Мальцов и после передачи обсерватории продолжал бескорыстно поставлять ей инструменты, научную литературу, оборудование. По представлению директора Пулковской обсерватории академика О. А. Баклунда за создание и техническое оснащение обсерватории в Симеизе Н. С. Мальцов был избран почетным членом Российской Академии наук.

Церковь Пресвятой Богородицы и Николая Чудотворца в Ментоне. Фото: А.Ярошенко, 2019 г.

Из Крыма Н. С. Мальцов эмигрировал за границу, жил во Франции, но продолжал помогать уже советской Симеизской обсерватории, высылая деньги и новую научную литературу. За заслуги перед русской наукой одна из вновь открытых малых планет была названа в его честь «Мальцовией». Не имея семьи, последние годы жизни провёл в Русском доме — приюте для престарелых эмигрантов, существовавшем при Русском благотворительном обществе в Ментоне на Лазурном берегу Франции . По легенде, в 1929 году директор Симеизской обсерватории Неуймин обратился к Мальцову с просьбой написать автобиографию, на что тот ответил отказом: «Я не вижу в своей жизни ничего примечательного, кроме одного эпизода — принятие Пулковской обсерваторией моего дара. Это событие я считаю для себя огромной честью». Умер Н.С. Мальцов 30 августа 1939 году и был погребён в Ментоне (департамент Приморские Альпы, Франция). Точное место захоронения пока установить не удалось.

Итак, к 1914 г. имение Н. С. Мальцова в основном было сформировано. Оно занимало площадь около 90 десятин, из которых виноградников было более 27 дес., чуть более 1 дес. фруктового сада, почти 8 дес. парка, более 13 дес. леса, остальная земля в основном не пригодная для возделывания. Если Иван Сергеевич занимался курортом, то Николай Сергеевич — виноградарством и виноделием. Почвы и климат давали возможность выращивать виноград с большим количеством сахара и получать прекрасные десертные вина.

Дворец Николая Сергеевича был построен в восточной части имения, ныне в нем находится центральный корпус санатория «Москва». Дом был построен в 1895—96 гг. в стиле неоклассицизма. В связи с горным рельефом местности, здание дворца построено на высоком цоколе. С южной стороны на уровне первого этажа созданы полукруглые и прямоугольные террасы, украшенные колоннами дорического ордера. В советское время простенки между колоннами дорического ордера были закрыты кирпичом, над открытой террасой второго этапа появилась крыша – это несколько изменило облик здания. Колоннада украшает и северный фасад дворца. К сожалению, не найдено акта передачи имущества дворца. Известно, что во дворце была прекрасная библиотека. После национализации имения библиотека оказалась разделенной на части. Отдельные ее фрагменты оказались в Москве в библиотеке ИНИОН, часть находится в Алупкинском дворце-музее, часть в библиотеке Крымского краеведческого музея «Таврика». История библиотеки Н. С. Мальцова еще ждет своего исследователя.

Бывший дом Н.С.Мальцова в Симеизе. Фото 1928 г. (Государственный научно-иследовательский музей архитектуры им. А.В.Щусева).

Так как имение было полностью сформировано только к 1914 г., то за короткий промежуток времени создать единую композицию парка было невозможно. Это подчеркивает и фотография парка и дома Мальцова. На первом плане фотографии большое открытое пространство парка, не имеющие никакой разбивки. Эта часть парка была благоустроена только во время создания санатория «Симеиз»: здесь были разбиты клумбы, созданы бассейны, беседки, по краю проложены аллеи, вдоль которых высажены вечнозеленые деревья, в основном кипарисы и кедры, благоустроены старые дорожки парка и на месте Хрустального дворца создан спортивный комплекс. Рядом с домом Н.С. Мальцова в архитектуре парка можно наблюдать элементы регулярного парка с фигурной стрижкой деревьев и кустарников, среди которых главным является лавр благородный, из которого в основном состоят куртины, расположенные ниже на склонах. Здания дач Мальцевых обвивает глициния китайская, которая необыкновенно преображает их в апреле—мае.

Дом Н.С.Мальцова (ныне – школа санатория “Симеиз”). Фото: Л.Т.Джебисашлвили, 2019 г.

После национализации земли Николай Сергеевича вошли в состав Южсовхоза. Имущество винзавода с современными по тому времени прессами, фильтрами было распродано, винзавод сдан в аренду. Полностью восстановлено производство вина было только тогда, когда бывшие земли Н. С. Мальцова вошли в состав винкомбината “Массандра”. Ныне Симеизский винзавод относится к системе первичного виноделия. Здесь перерабатывают виноград и готовят виноматериалы, которые поступают на многолетнюю выдержку в подвалы Массандры. Рядом с винзаводом находился дом винодела и служащих завода. На территории имения было немало флигелей, вспомогательных служб.

Граница имения Н. С. Мальцoва совпадает с западной границей санатория «Симеиз». Этот санаторий построен в 60-е годы XX в. в стиле неоклассицизма. На месте бывшего дома графини А. С. Потоцкой был построен зимний плавательный бассейн. При строительстве санатория сделали все возможное, чтобы сохранить растительность парка. Сегодня это самая ухоженная часть парка Симеиза. Наиболее интересные его уголки—кипарисовая аллея с видом на скалу Нишан-Кая и открытая терраса с беседками вьющихся роз, глициний, куртинами цветов, бассейнами. Над террасой находится спортивный комплекс, на месте которого находились Хрустальный дворец, а затем вплоть до 50-х г. XX в. здание пансиона Мальцова. На западной границе санатория «Симеиз» проходит глубокий овраг, по дну которого течет небольшая речка. Этот овраг разделял владения братьев Мальцовых.

Иван Сергеевич Мальцов. Фото: В.М.Кузьменко, 1912 г.

Далее на запад находились владения Ивана Сергеевича Мальцова. От оврага почти до мыса Ай-Панда размещались виноградники. Но в 1890-е годы в Крым попала филоксер, (насекомое, пробивающее своим хоботком корковый слой корня винограда, после чего микробы попадают в место повреждения и корень сгнивает, виноград погибает), которая их уничтожила. Иван Сергеевич решил не восстанавливать виноградники, а создать здесь курорт. Был составлен план, земли были разбиты на участки, и к 1920 г. они все были проданы. Но дачи построили не все владельцы, и не все построенные дачи сохранились до настоящего времени. Перечислим сохранившиеся: Александрова-Дольник, “Сельби” Колотинской, “Ампир” Кошеверовой, “Дельфин” и “Камея” Родевич, “Миро-Маре” Станкевич, “Маруся” Стукова, а также Ставровской, Завгородней, Анжельсон, Зубаровского, Зыкова и Бобрикова. Было проложено 4 улицы и несколько переулков.

Когда в 1828 г. И. А. Мальцов приобрел землю в урочищах Ай-Панда и Кокос, то по склонам гор к морю спускались сады и виноградники, а на берегу был небольшой дом. Иван Акимович рядом с рощей маслиновых деревьев, существующей и поныне, начал закладку парка. Но в основном парк был создан при И. С. Мальцове и не имел единого стиля. В нем можно увидеть элементы пейзажного и регулярного парка. При его создании крутой горный рельеф местности практически не был изменен.

Среди естественной можжевеловой рощи были проложены дорожки, устроены куртины, в которые были подсажены кедры, кипарисы, сосны и другие растения. Романтический уголок парка находился в небольшой котловине, где на базе источника был создан пруд, на краю которого возвышались искусственные древние остатки здания, создающие впечатление древности этого места. На месте курзала, построенного в 1958 г. (ныне в запустении), находились площадки лаун-тенниса, модного в то время. В доме И.С. Мальцова находилось 4 сетки для игры в лаун-теннис. Скамейки были установлены на аллеях парка, а также видовых площадках, откуда открывался прекрасный морской пейзаж. Центральная парковая аллея проходила мимо оливковой рощи, площадок лаун-тенниса, источника Ай-Панда, окруженного старинными лавровыми деревьями к зданию дачи. Так как в имении Ай-Панда И. С. Мальцова размещались ванное заведение, дачные домики, которые сдавались внаем, то оно не было ограждено. На территорию имения вело две дороги. По ним и по аллеям парка можно было попасть к дому владельца.

Дом Ивана Сергеевича Мальцова размещается почти на берегу моря, на большой выровненной площадке на склонах холма. Рядом с домом высажены кедры гималайские и секвойя гигантская, прожившая до середины 2010-х гг. Дворец был построен в 1895—1896 годах. В его архитектуре были использованы элементы неоклассицизма. Здание 2-х этажное, построено на высоком цоколе, в котором размещались кухня и служебные помещения дома. По своей форме здание напоминало букву «П», обращённую на север. Его симметричные ризалиты выходили на южную сторону. Между ними на уровне первого этажа находился открытый балкон, украшенный колоннадой дорического ордера. Крыша балкона являлась открытой площадкой для отдыха второго этажа. Вход в дом был с 4-х сторон здания. С южной и западной стороны находились открытые террасы, украшенные чугунной и каменной балюстрадой. Центральный вход во дворец находился с северной стороны и был оформлен в виде колоннады дорического ордера, над которой располагался открытый балкон. Напротив центрального входа находилось два подземных помещения, созданных в склоне холма, по которому проходила дорога. В них размещались гараж и кухня. За дорогой над ними находились оранжереи. Электростанция мощностью 12,5 квт. находилась на мысе Ай-Панда.

Пляж Симеиза и дом И.С.Мальцова. Открытка 1910-х гг. (из архивов авторов сайта).

Дворец насчитывал более 15 комнат, в которых жили Иван Сергеевич Мальцов и семья его сына Сергея Ивановича. По счастливой случайности сохранился акт национализации дворца, который дает нам возможность приблизительно восстановить убранство его комнат².

В доме размещались передняя, две спальни, две детские комнаты, три гостиные, один кабинет, бильярдная, столовая, пять комнат для размещения гостей, а также комнаты для обслуживающего персонала и бытовые комнаты.

Открывая северную парадную дверь, вы попадали в переднюю гостиную, ярко освещенную электрической люстрой на 4 лампы, двумя парами канделябров на 5 и 7 свечей с электрическими лампочками. Жарко горящий камин создавал уют гостиной. При входе располагались настенные вешалки, где можно было оставить верхнюю одежду и положить фуражки на специальный складной столик. Переднюю украшала красивая и дорогая мебель: четырехугольный стол красного дерева, у которого стояло 3 стула из ясеня с точеными ножками, спинками и мягкими сиденьями. У стены стоял большой диван с высокой спинкой, украшенной деревянными рельефами и двумя небольшими ящиками. Такие же рельефы украшали 4 стула, стоящие попарно, рядом с диваном. Рядом с ними, на колоннах стояли большие белые мраморные вазы, а в углу — напольная японская ваза. В другом углу находилась подзорная труба—гордость хозяина, он даже сфотографировался с ней, и деревянный резной пюпитр, говорящий о том, что в гостиной также музицировали. Недалеко от дверей находился шкаф для белья с резными дверцами, за которым стояли дорожные сундуки и чемоданы, набор для лаун-тенниса на 20 шаров с четырьмя сетками. На стенах висели два полотна с видами Симеиза и одно с видом Колизея.

Вид бывшего дома И.С.Мальцова со стороны моря. Фото 1920-х гг. (из архивов авторов сайта).

Самой большой комнатой во дворце была столовая. Она находилась в центре здания. Ее два окна и дверь выходили на открытый балкон. В ней всегда было много света, поэтому окна приходилось закрывать не только ламбрикенами (шторы, собранные защипками), узорчатой материи на подкладке, но и парусиновыми занавесями. Ламбрикены висели и на 4-х дверях столовой. С их помощью, а также серого сукна столовая разделялась на две половины. В каждой из них стоял обеденный стол: праздничный, раздвижной на 4-х ножках итальянской работы, вокруг которого могло разместиться 18 человек на мягких стульях с кожаными сиденьями и повседневный простой раздвижной. В каждой из половин стояли буфеты, состоящие из шкафа и этажерки с мраморной доской и буфета с мраморной доской для салфеток. В буфетах стояли столовые сервизы с красной и желтой каймой, рассчитанные на 18 персон и насчитывающие до 200 единиц различных предметов. Чайный фарфоровый сервиз был рассчитан только на семью из 9 человек, но в в случае необходимости использовали чайные стаканы с подстаканниками, которые тогда были в моде. Кофейный фарфоровый сервиз был рассчитан на 18 персон.

Мальцовы сами производили вина и понимали ценность напитков, знали культуру их потребления. Их заводы производили хрустальную посуду. В буфетах стоял полный ее ассортимент—бокалы, чарки, рюмки, стаканы и стопочки, графины, специальные чашки для простокваши. На столах и буфетах в хрустальных и бронзовых вазах стояли фрукты. Соответственно был полный набор фраже, большая часть из которого фамильного с меткой «М» — Мальцов. К столу подавались изысканные блюда и соответственная к ним сервировка. Не обходилось без устриц и мороженого. На буфетах также стояли часы на фарфоровой подставке и бронзовые — на мраморной.

Дом И.С.Мальцова – сегодняшний вид. Фото: А.В.Карагодин (2015).

Вечером столовую освещали две люстры и канделябры. Жаркий огонь горящего камина закрывал экран с резным украшением. 15 пейзажных полотен, закрытых стеклом, украшали столовую. Кроме этого на стенах висели медные и керамические декоративные тарелки, 20 стеклянных ваз в виде бокалов. Столовая утопала в цветах. Они стояли везде. Вазы для цветов были самые различные—стеклянные подковы, чугунные, глиняные. Так же разнообразны были и пепельницы. Столы покрывались белыми или цветными полотняными скатертям.

Кабинет был больших размеров. Его окна выходили на восток, поэтому закрывались наружными шторами-автоматами. Внутри они закрывались шторами с ламбрикенами. Главное место в обстановке занимал большой письменный стол, за которым стояло большое, удобное для работы кресло с мягкой спинкой и валиками. На столе стояло два бронзовых подсвечника, шкапчик-конторка для писем, ножи из кости, дерева, металлические для разрезания бумаги. 7 пар очков, пенсне говорили о том, что зрение Ивана Сергеевича было уже не на высоте. Порой приходилось использовать лупу и не одну, которые лежали рядом. На столе стояла чернильница, стаканчики из оленьих рогов с ручками, простыми и цветными карандашами, для заточки которых владелец пользовался автоматической машинкой с двумя ножами. Рядом с конторкой находился ящик для бумаг, монетница, шагомер, курвиметры и всякая другая мелочь. Несколько шкафов из красного дерева, дуба, а также различные шкафчики-этажерки, навесные были заполнены книгами. На их полках также размещались различные приборы—микроскоп, гигроскоп, компас, вольтметр, бинокль, чертежные приборы. Большой мягкий кожаный диван с высокой резной спинкой стоял у стены. Два таких же стула стояли у круглого столика с мраморной доской для шахмат.

Особняк И.С.Мальцова. Фото: Л.Т.Джебисашвили, 2019 г.

Невдалеке на полированном круглом столике лежали сигары, щипцы и прибор для их обрезания, в футляре 6 трубок-мундштуков, пепельницы и бронзовая скульптура женщины на мраморной доске. Возле столика стояли кресла с кожаными сидениями и деревянными спинками. Иван Сергеевич прекрасно играл на скрипке, ведь музыкальным образованием Мальцовых занимался один из лучших педагогов России Н. С. Зверев. В кабинете было две скрипки, два пюпитра: деревянный и металлический, отдельно на этажерке стояли ноты. Иван Сергеевич вполне мог играть с сыном или с гостями в четыре руки. В углу на тумбе стоял скульптурный портрет жены хозяина. Три живописных полотна и многочисленные фотографии в рамках, которых насчитывалось 88, украшали стены кабинета, они стояли на столах, на этажерках, в шкафах. Кроме этого здесь можно было увидеть небольшую коллекцию монет, маленькие скульптурки животных на полках.

Центром общения всей семьи и их гостей была большая гостиная первого этажа. Это тоже была большая комната. Три ее окна выходили на запад и юг и от солнца закрывались полотняными шторами-автоматами. Кроме этого окна и три двери внутри украшали драпированные шелковые шторы. В гостиной стоял гарнитур из карельской волнистой березы. Это была очень дорогая мебель: в китайской гостиной Воронцовского дворца находится всего два столика из карельской волнистой березы, а здесь целый гарнитур. Стулья, кресла, диваны гарнитура были обтянуты желтым шелком. В то время было модно разделять гостиную на отдельные уголки различного рода ширмами. Большая нижняя гостиная была разделена на три таких уголка. В первом из них стоял большой диван, 6 больших кресел, большой продолговатый стол на двух точеных ножках с полкой внутри, покрытый желтой плюшевой скатертью. Во втором уголке возле дивана с полукруглой спинкой стоял круглый столик на одной ножке и рядом 4 больших кресла. В третьем уголке стояла кушетка, средний стол и 6 мягких стульев. Роль стульев выполняли также дубовые бочонки, покрытые кусками шелковой ткани.

Лестница в доме И.С.Мальцова. Фото: Л.Т.Джебисашвили, 2019 г.

На стенах висели картины в багетных рамах, размерами 2 на 3 м.: «Дива и Монах» и три вида Симеиза; портрет Ивана Акимовича Мальцова, женский портрет, неизвестный пейзаж, все они были написаны маслом, и две акварели: «Вид моря» и головка женщины, в белой раме за стеклом. Вполне возможно, что часть этих картин была написана самими Мальцовыми, так как они неплохо рисовали. На тумбах стояли мраморный бюст жены Ивана Сергеевича и скульптура спящего мальчика. Гостиная освещалась огромной люстрой на 43 свечи с электрическими лампочками. На бронзовой подставке с тремя фигурками русалок стояла красная фаянсовая лампа с медным верхом. Здесь же на столе стояли две вазы красного стекла с цветами. На всех столах лежали альбомы с семейными фотографиями, их было 16.

Балкон у дома И.С.Мальцова. Фото: Л.Т.Джебисашвили, 2019 г.

Обстановка спальни Ивана Сергеевича была непритязательной. Три окна также закрывались шторами-автоматами и драпированными кретоновыми занавесями, которые закрывали и две двери, ведушие в спальню. Обстановку составляли два платяных шкафа, сосновый и овальный полированный, рядом — овальный комод с 4-мя ящиками, этажеркой и зеркалом, на комоде—две пары щипцов для завивки. Вокруг большого дубового стола стояло 4 обитых кожей стула. Такой же стул стоял у складного орехового столика, на котором лежали шахматы в ореховой деревянной коробке с шахматной клеткой на крышке. У стены стоял большой книжный шкаф красного дерева в 3 раствора с дверями, застекленными в верхней части. Рядом находилось два мягких кресла. Кровать была железная, трубчатая, разборная с тремя большими подушками, на которых можно было спать почти сидя. Рядом с кроватью стояла тумбочка с мраморной доской и настольной лампой с абажуром. Кровать и тумбочка закрывались японской вышитой шелком ширмой. В спальне находился стальной несгораемый шкаф. На стенах висело два охотничьих ружья в кожаных футлярах и патронташ. Тут же были еще одна скрипка и кожаный футляр для нее, подзорная труба и микроскоп, стоял телефонный аппарат. В коридоре был еще один телефонный аппарат. Рядом со спальной находились бытовые комнаты и комната камердинера.

Парадную лестницу на второй этаж украшали 33 литографии в березовых полированных рамах и изображением событий первой обороны Севастополя. На лестничной площадке висела картина в багетной раме 2×3 м, написанная маслом.— «Вид Везувия». Рядом стояла напольная японская ваза.

Особняк И.С.Мальцова. Фото: Л.Т.Джебисашвили, 2019 г.

Основные комнатами второго этажа были бильярдная, две гостиных, спальни, комнаты для гостей. С точки зрения интерьера интерес представляют первые три комнаты. В центре здания находилась гостиная. Из нее шел выход на открытую террасу, где в хорошую погоду ставили кресла, стулья и наслаждались красотой природы. Окна и двери гостиной закрывались плотными шторами от горячего южного солнца, а внутри ситцевыми. Вечером гостиную освещали люстры, канделябры. Мебельный березовый гарнитур был обтянут ситцевой тканью. Видимо, Мальцовы были неравнодушны к этому дереву. Его теплая, светлая древесина навевала воспоминания о России, о севере. Мебели в гостиной было немного и она была рассчитана на удобный отдых: сесть на мягкие диваны, обложиться подушками, уютно устроиться и слушать музыку. Конечно, здесь стояли еще стулья, различного вида кресла, круглый столику углового дивана, письменный стол, этажерка для книг. Но все говорило о том, что это романтическая музыкальная гостиная, в которой даже произведения живописи поддерживают это настроение -— написанные маслом картины «Праздник весны», вид Ялты, акварель «Вид на Диву», фотографии в рамках с видами Крыма и Альп, портреты.

Малую гостиную украшал гарнитур из красного дерева. Ей попытались придать восточный колорит. Здесь стоял письменный стол с этажеркой и шкапчиками, угловой диван, низкий овальный столик на 4-х ножках, на котором стояли японская фарфоровая ваза и фарфоровая рыба. Низкий турецкий диван с тремя подушками был окрашен в красный цвет, обтянут ситцем. Рядом стояло кресло-качалка. На стенах висели литографии в рамках. На столах стояли пепельницы.

Сергей Иванович Мальцов (сын И.С.Мальцова) в костюме боярина XVII века на костюмированном балу в Зимнем дворце Санкт-Петербурга, февраль 1903 г. (Мультимедийный комплекс актуальных искусств г.Москвы).

В бильярдную комнату вели три двери. Окна также закрывались парусиновыми шторами. В центре стоял бильярд фабрики Бриген и полный набор для игры: 10 киев в специальной подставке, 21 шар в двух дубовых коробках, мазик в подставке, уголышек для ставки шаров. Диван, два кресла, 4 дубовых стула, круглый альковный столик с тремя полками и вазами давали возможность отдохнуть, расслабиться, выпить рюмку хорошего вина, выкурить сигарету, полюбоваться видом моря, написанным маслом художником Онуфриевым и красотой побережья.

Спальня Сергея Ивановича и Ирины Владимировны была обставлена березовым гарнитуром с обычным набором мебели. Рядом находились спальни детей. Они соединили свои судьбы в Крыму, и жили здесь постоянно. Это была их Родина, они не собирались отсюда уезжать, надеялись, что их родители и они сами столько сделали для Крыма, что новая власть учтет это. Увы, ничего подобного не произошло.

7 ноября 1920 года войска Красной армии прорвали оборону белых на Перекопе. Главнокомандующий Белой армией генерал Врангель объявил приказ об эвакуации войск, разрешив присоединиться всем желающим гранжданским. А уже через три дня после отхода последнего корабля с беженцами, 17 ноября 1920 года, в Ялту вступили части 51-й Перекопской стрелковой дивизии и полки 1-й конной армии Южного фронта. Установилась новая власть. Всем бывшим солдатам и офицерам, беженцам и чиновникам было предложено явиться на сборные пункты ЧК и зарегистрироваться. Представители старой России не подозревали, что, послушно исполняя требование красных, они фактически облегчают чекистам собственное уничтожение. Аресты и расстрелы проходили в течение всей зимы 1920-го и весны 1921 года на бывшей даче присяжного поверенного Фролова-Багреева возле водопада Учан-Су. Старший помощник прокурора Киева Леонид Абраменко обнаружил в архиве Службы безопасности Украины папку с “расстрельными” анкетами, заполненными в ЧК Ялты³. Читать их нелегко и сегодня: очевидно, что целенаправленно уничтожался цвет русского генофонда – военные, учителя, студенты, купцы, инженеры, чиновники, даже садовники.

Ирина Владимировна Мальцова (урожденная княжна Барятинская) в костюме боярыни XVII века на костюмированном балу в Зимнем дворце Санкт-Петербурга, февраль 1903 г. (Государственный музей-заповедник “Петергоф”).

Уже 7 декабря 1920 г. Чрезвычайная тройка Крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК при РВС Южного и Юго-Западного фронтов вынесла постановление о расстреле 315 человек. В первой же партии оказались сын управляющего имением Н.С.Мальцова, прапорщик Ф.Е.Лифляндцев. Следующую партию приговоренных к расстрелу – 101 человека – отправили в Багреевку 10 декабря. А уже 21 декабря были подписаны еще 203 приговора. В этот раз были расстреляны 73-летняя, прикованная к инвалидному княгиня княгиня Н.А.Барятинская, ее беременная 40-летняя дочь Ирина Владимировна с мужем, 44-летним Сергеем Ивановичем Мальцовым, и его отец, 73-летний Иван Сергеевич Мальцов – основатель курорта Новый Симеиз.

Детям Мальцова и Барятинской удалось спастить– по информации, полученной А.А.Галиченко от прямого потомка Мальцовых С.Н.Мальцова, “их выкупили через два года у большевиков за большие деньги оставшиеся в живых дети бабушки Барятинской, а до тех пор скрывала и спасала от голода няня – простая русская женщина Мария Григорьевна Шуйская. Весной 1922 года она вывезла девочек из Симеиза в Болгарию на фелюге турков-контрабандистов. Через два месяца к ним присоединился Николай”⁴. В 1930 году Н.С.Мальцов обвенчается с П.А.Бутеневой, внучкой ректора Московского университета, князя С.Н.Трубецкого, и родит ему близнецов Сергея и Екатерину. Екатерина выйдет замуж за итальянского аристократа Винценцо Соццани, а ее дочь станет женой поэта, нобелевского лауреата Иосифа Бродского.