“Мальцовские деньги”. Записка на получение 10 копеек серебром из Главной дядьковской контроры С.И.Мальцова (Государственный Эрмитаж).
Грандиозность замыслов С.И.Мальцова и воплощение их жизнь были невозможны без работы предыдущих поколений и серьезной подготовки самого Сергея Ивановича. Родители постарались дать ему хорошее домашнее образование. Кроме гуманитарных дисциплин, он изучал механику, химию, физику, металлургию и другие науки, прекрасно знал французский, английский, немецкий языки. Иван Акимович учил детей, племянников и внуков слагать стихи, писать картины, играть на различных музыкальных инструментах. В Симеизе им была собрана коллекция старинных музыкальных инструментов. Он хотел, чтобы его дети стали лучшими людьми Отечества и были разносторонне развиты, поэтому кроме точных дисциплин пытался заложить в их души чувство прекрасного. Иван Акимович всегда был рядом с детьми и сам с ними совершил путешествие по Крыму, не доверяя эту обязанность никому другому. Крым, и в частности, Симеиз, поразили их воображение, они влюбились в эту землю.
Сергей Иванович был принят на престижную службу в гвардейскую кавалерию, быстро достиг высших чинов, дослужился до звания генерал-майора и несколько лет был адъютантом принца Петра Ольденбургского. Служба эта была необременительна, давала ему много свободного времени, и он его использовал для поездок за границу в 1837—1838 г., чтобы глубже изучить металлургическое дело, усвоить новейшие достижения в технике и производстве. Фактически С. И. Мальцов совмещал карьеру военного с управлением заводами: с раннего детства он интересовался заводским делом, вынашивая обширные проекты развития семейных предприятий. В 1849 г. он подал в отставку, несмотря на ожидавшую его блестящую военную карьеру, уехал в свое родовое имение Дятьково с намерением посвятить себя отечественной промышленности.
В начале 1850-х Сергей Иванович реализует свою давнюю мечту: строит в Симеизе Хрустальный дворец, для которого в Людинове были специально изготовлены деревянный сруб и металлический каркас. Уже затем, в разобранном состоянии, они на лошадях были доставлены в Крым. Этот сруб поставили на месте дома Нарышкиных на холме над морем (напротив Нарышкинских скал) и окружили со всех сторон стеклянными верандами. Дом напоминал огромный хрустальный фонарь. По всей вероятности, этим дворцом Сергей Иванович хотел показать возможности своих стекольных заводов.
Сергей Иванович Мальцов, 1810-1893 (из архивов авторов сайта).
Продолжая дело отца, Сергей Иванович Мальцов был первым во многих отраслях промышленности. Одной из традиционных проблем России были дороги. Еще в 1823 г. граф М. С. Воронцов и почтмейстеры Москвы и Петербурга братья Булгаковы с целью наладить пути сообщения между Москвой и Петербургом стали использовать дилижансы. Но это не решало проблемы, нужен был другой, более современный и быстрый вид транспорта. Первая железная дорога была построена в 1838 г. от Петербурга до Царского Села с использованием рельс иностранного производства. Вторая железная дорога – от Петербурга до Москвы, уже с привлечением продукции русских промышленников, в частности, Мальцовых. В 1839 г., с согласия отца, Сергей Иванович на базе старого чугунного производства в Людинове основывает рельсопрокатный завод и поставляет рельсы для этой дороги.
Без деятельности Мальцовых невозможно представить развитие современных путей сообщения в России и, соответственно, активное развитие экономики страны. Еще на пороге Крымской войны (1853—1856) они предложили построить железную дорогу в Крым от Екатеринослава, которая в случае военных действий на полуострове способствовала бы быстрому обеспечению русских войск всем необходимым. Мальцовы предложили построить дорогу упрощенного типа для конного движения, используя рельсы, приготовленные для строительства Варшавской дороги. Увы, их проект не был принят из-за оппозиции министра путей сообщения графа Клейнмихеля. Когда же центр военных действий был перенесен на Крымский полуостров, к Мальцову обратились с предложением строительства дороги на тех же условиях, но построить дорогу в такой короткий срок и за такие деньги было уже невозможно. Наличие железной дороги, возможно, привело бы к другим результатам в Крымской войне, и не было бы падения Севастополя и гибели Черноморского флота.
Не имея возможности построить железную дорогу и желая все-таки помочь родине, Сергей Иванович взял на себя поставки пушечных лафетов в Крым по цене 675 руб., каждый из которых прежде обходился казне по 1200 руб. Сергей Иванович Мальцов был и пионером в производстве паровых машин. На Людиновском заводе был создан первый винтовой двигатель, установленный на корвете «Воин» накануне Крымской войны. Он предложил внедрить на Черноморском флоте новый тип судов с винтовыми двигателями, на что адмирал Нахимов сказал ему: «На что нам эти самоварчики?» Несмотря на это, именно на заводах Мальцова зародилось русское пароходное дело — были построены первые пароходы для рек Десны и Днепра. На этих заводах работало немало иностранных специалистов. Через научные издания Мальцов внимательно следил за новыми достижениями науки и техники в Европе.
Рекламная брошюра Мальцовского промышленно-торгового товарищества. СПб, 1880 (Государственная публичная историческая библиотека России).
За заслуги в развитии промышленности С. И. Мальцов в 1875 г. был избран в почетные члены Общества содействия русской торговли и промышленности. Популярность его была шире, чем кого- либо другого из промышленных и общественных деятелей. Имя его было известно во всей Европе. Разнообразная деятельность Мальцова привела к образованию одного из первых в России универсальных промышленных районов, целой промышленной империи, со своими вотчинными заводами и фабриками, своими законами и деньгами, особой формой одежды для рабочих и своей полицией. Известный публицист В. И. Немирович-Данченко написал по предложению С. И. Мальцова серию очерков, пропагандирующих деятельность его империи и вошедших в книгу «Америка в России» издательства «Русская мысль» (1882 г.). Вот как он характеризовал порядки во владениях С.И.Мальцова:
«Царство это является оазисом среди окружающего бездорожья и бескормицы. Тут работают более ста заводов и фабрик; на десятках образцовых ферм обрабатываются земли. Тут люди пробуравили землю и, как черви в орехе, копошатся в ней, вынося на свет Божий ея скрытые богатства; отсюда добрая часть нашего отечества снабжается стеклом, фаянсом, железом, сталью, паровозами, вагонами, рельсами, паркетами, всевозможными машинами, земледельческими орудиями… Здесь нет роскоши и излишеств,—нет и нищеты, нет голодовок»1.
Деятельность С. И. Мальцева по устройству социального обеспечения и быта рабочих носила не просто филантропический характер, она была более широкой, исходила из понимания значения цивилизованных условий жизни рабочих и их семей для развития производства, зависимости частного богатства от общественного благосостояния. Эта деятельность во многом опережала свое время. В период наивысшего расцвета Мальцовского промышленного района расценки заработной платы были доведены до возможного максимума и далеко превосходили среднюю норму потребностей рабочей семьи. Обыкновенный рабочий день составлял 10—12 часов по сравнению с 14—16 на других предприятиях России. Для самых трудных работ был установлен 8-часовой день, что на 20—30 лет ранее, чем вопрос об этом был поставлен в Западной Европе. Мальцов строил своим рабочим небольшие каменные домики городского типа на 3—4 комнаты с приусадебными участками; даром отводил выгон для домашней скотины и отпускал топливо. Везде в городских центрах открывались благоустроенные школы на несколько сотен учеников. В Людинове было основано техническое училище, признанное местным университетом. Благодаря школам рабочее население было поголовно грамотно. Развивалась целая система общественного призрения, строятся церкви, организуются большие хоры певчих из среды мастеров. «Восьмым чудом света» называли современники убранство церквей в Дядькове и Людинове. Они были украшены хрусталем с подложенной под него фольгой. Из хрусталя были выполнены иконостас и престол. Очевидцы свидетельствуют, что за 50 лет, даже и во время крепостного права никто из мальцовских рабочих не испытывал телесного наказания, никто не был лишен работы за уклонения и проступки.
Крымская война, отмена крепостного права в 1861 г. и последовавший за ним экономический кризис 1863 г. дали первые трещины в империи Мальцова. Необходимо было искать новые направления деятельности.
С развитием железнодорожного строительства потребовалось большое количество подвижного состава. Правительство решило не отдавать многомиллионные заказы за границу на их производство, и обратилось к русским заводчикам. На призыв откликнулся только С. И. Мальцов. В реконструкцию производства он вложил около 2 млн. руб., рассчитывая на долгосрочные правительственные заказы, которые могли покрыть основные расходы. Однако, несмотря на то, что качество продукции было высоким, последующего заказа Мальцов не получил. Новый министр путей сообщения, граф В. А. Бобринский решил: нет нужды заказывать паровозы в России, контракт с ним не был возобновлен. Империя Мальцова понесла большие убытки. Чтобы как-то спасти свои предприятия, Сергей Иванович идет на последнюю меру, учреждая в 1875 г. промышленно-торговое товарищество. Устав «Товарищества» насчитывал 69 параграфов. Первые 14 содержали характеристику предприятий, земельных угодий, права и обязанности владельцев. 15 параграф давал определение капитала «Товарищества» в 6 млн. руб., разделенных на 24000 паев по 250 руб. Большая часть паев принадлежала учредителю и его родственникам. Определенный процент доходов шел на создание благотворительного капитала, который должен был составлять не менее 500 тыс. руб. Такая благотворительность была возможна только при стабильном производстве. С 1870 по 1881 год было сооружено 373 паровоза, 11 тыс. вагонов. Если бы его предприятия стабильно работали, то своей продукцией он мог бы обеспечить всю Россию. Но очередной экономический кризис 1883 г. нанес очередной удар по империи Мальцова.
В том же году произошел роковой случай: перевернулся экипаж, который вез Сергея Ивановича, и его в тяжелом состоянии доставили домой. Пролежав несколько месяцев дома, он по совету врачей уехал лечиться за границу. За полгода его отсутствия члены правления еще более усугубили проблемы. Вокруг мальцовских заводов начались интриги родственников, имевших связи с двором и стремившихся передать заводы под опеку в казенное ведомство. Немалую роль в этом сыграла и жена С.И. Мальцова, урожденная княжна Анастасия Николаевна Урусова. В архивах ГААРК о ней нет почти никаких документов и не случайно, так как последние годы жизни Мальцовы жили в разъезде. Причин этому было немало.
В.И.Гау. Портрет детей С.И.Мальцова и А.Н.Урусовой – Капитолины, Марии, Сергея, Николая и Ивана. 1850-е гг. (из архивов авторов сайта).
Княжна Урусова в молодости была необыкновенно красива, и было много претендентов на ее руку и сердце. Сергею Ивановичу пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться ее расположения. Совместная жизнь вначале протекала нормально. У них родилось три сына и три дочери: Сергей, Николай, Иван и Капитолина, Мария, Анастасия. Но со временем в характере Сергея Ивановича появилось немало противоречий. В салонах Москвы и Петербурга С. И. Мальцов представлял собою тип ведущего промышленника России, дворянина. Но дома, в Дядькове ходил в серых казакинах и ездил в безрессорных экипажах, ничем не отличаясь от своих служащих, которые были в основном из крепостных. Его дом в Дятькове, отделанный стеклом, хрусталем и зеркалами, был уставлен самодельной простой мебелью. Глава дома требовал простоты и от домашних: сыновья закладывали экипажи, дочери доили коров. “Мальцов, небольшого роста крепкий старик, живой, красноречивый, всем интересовавшийся, но деспот и самодур, был нечто среднее между парагвайским доктором Франсией и гоголевским полковником Кошкаревым. Все письма распечатывались и было огранизовано шпионство, а с другой стороны мифологические нравы: в Людиновском заводе барин садился на балкон, и заводские бабы и девки должны были купаться для его увеселения в заводском пруду. Более красивым давались дешевые конфеты…. Он был, однако, в известной степени прогрессист, много читал, что ездил за границу и привозил оттуда технические новости… Страстью его было устройство новых заводов и фабрик,” – писал о нем инженер К.А.Скальковский2. Жена Сергея Ивановича, воспитанная при дворе, не смогла выдержать такого быта и уехала жить в Москву, забрав с собою детей. В разъезде они прожили практически полжизни.
Конечно, Сергей Иванович не остался один, но его увлечение и возможная новая женитьба грозили семейству Мальцовых потерей громадного наследства. Поэтому они хлопотали при дворе о передаче заводов под опеку и добились высочайшего повеления. М. Гавлин приводит любопытный документ отзыва С. И. Мальцова о своих родных, который он обнаружил в книге Игнатия Гедройца, его друга, служившим мировым судьей в Любахне. Чтобы понять, почему Сергей Иванович бросил все и уехал в Симеиз, где занялся развитием курорта, нужно привести этот отзыв полностью.
«Слышали? Под опеку меня… Знаете же Вы мою жизнь. Жил как все, при дворе бывал. А этот двор, в лице жены Александра II, забрал мою жену: она подружилась с больной императрицей и бросила меня. Бунтовал — коситься начали. Забрал ребят, приохочивал к работе. Ничего не вышло: волком глядели, выросли — бросили. Шаркают там по паркетам, но это не беда, и я когда-то шаркал, а ненависть ко мне затаили. Жил я по-своему, а деньги посылал им, много они заводских денег сожрали и все мало. Выросли, поженились, и все им кажется, что с заводов золотые горы получать можно, не понимают; что если ты из дела берешь, то туда и клади, всякое дело кормить надо. Тут еще Катя им глаза кольнула. Боятся, женюсь и поторопились объявить подопечным, я, де, самодур, выжил из ума, растрачиваю детское добро. Законным порядком этого бы им не провести, так через маменьку высочайшим повелением…»3.
Недаром сосед по Симеизу, граф Д.А.Милютин дал Мальцову такую характеристику в своем дневнике за 1882 год: “ближайший наш сосед С.Ив.Мальцов, такой же живой, кипятящийся, как и прежде, несмотря на его восьмой десяток лет”4.
В 1885 г. было утверждено казенное управление. Заводское дело Мальцова было оценено в 15 млн. 760 тыс. руб., долг составлял 10 млн. руб., в том числе 3,3 млн. казне, а через 4 года уже составил 7, 7 млн. руб. 6 апреля 1888 г. Мальцовское промышленно-торговое товарищество было признано несостоятельным должником. Почти полвека лет жизни С. И. Мальцов отдал развитию тяжелой и легкой промышленности России, и он не в силах был видеть развал своего любимого дела. Морально надломленный, больной он в 1884 г. навсегда уходит от предпринимательской деятельности и буквально бежит в Крым, где проводит последние годы своей жизни.
Впрочем, Сергей Иванович не оставлял без внимания свое имение в Симеизе и в период деловой активности. Приобретение императором Александром II 1860 г. Ливадии для больной императрицы Марии Александровны вдохнуло новую жизнь в развитие экономики Южного берега Крыма – он стал развиваться как курорт. Поначалу наибольшее развитие получили расположенные рядом населенные пункты — Аутка и Ялта, а затем и Алупка, Мисхор, Симеиз. При этом сельский пейзаж их не менялся практически до конца столетия. Склоны гор все также были покрыты садами, виноградниками и как оазисы, окруженные маленькими парками, выделялись усадьбы владельцев.
Симеиз при С.И.Мальцове. Виден Хрустальный дворец и дачи для отдыхающих. Фото конца 1880-х гг. (из архивов авторов сайта).
Новые элементы в пейзаж Южного берега Крыма внес Сергей Иванович, который стал развивать в Симеизе курорт. Он открыл гостиницу, которая помещалась в двух деревянных домах, рассчитанных на двадцать номеров, довольно вместительных с порядочной меблировкой, а также несколько дач, которые располагались в тенистом саде и парке Мальцова. Одним из первых рекламу этих дач и курорта Симеиз дал доктор В. И. Чугин. Он говорил о том, что «имение это менее благоустроено, чем Мисхор и Алупка, не так заботливо содержатся дороги и парк небольшой, малотенистый. Но гостиница и дачи расположены настолько целесообразно, что живущие в них очень довольны и чувствуют себя совершенно по-дачному, не стеснены этикетом такого модного лечебного места, как Ялта. Стоимость номеров в гостинице составляет от 30 до 50 руб., довольно удовлетворительное питание из трех блюд — 25 руб. Гостиница расположена в тенистом саду, перед ней на площадке растет два вековых орешника, под которыми собираются все живущие в гостинице и соседние дачники, проводят время, обедают, пьют чай, дамы занимаются рукоделием. Между гостиницей и Хрустальным дворцом, в парке, расположена хорошо меблированная дача с 10 вместительными комнатами, которая сдается только семейным. Около дачи фонтан с водопроводом и проч.»
В архивных документах говорится: «За последнее время г-н Мальцов построил до 10 небольших домиков, разбросанных по парку, а 5 домиков выстроил вроде отдельной колонии напротив Лименовской бухты, отстоящей от гостиницы около двух верст, для чего купил земли в Лименской долине, площадью 871 кв. саж.»5. Эти деревянные домики имели свои преимущества, а также свои недостатки. Вот как описывает их доктор Чугин:
Вид мальцовского “вагончика” для отдыхающих на Ай-Панде. Фото: В.М.Кузьменко (1912 г.).
«Все эти деревянные домики на каменном фундаменте, сделанные из досок, то сгруппированные вроде колонии, как в Лименовской бухте, то удалены друг от друга; но все они недалеко как от гостиницы, так и от берега моря. Места выбирались для них очень живописные, с видом на море. Вокруг домиков по большей части густая тень. Комнаты небольшие, перегорожены легкой перегородкой. Домики от 2 до 4 комнат. Цена в месяц за домик от 30 до 40 руб. Меблировка, хотя простая, но зато удобная и чисто содержится. К каждому домику проведен водопровод, или рядом есть фонтан. Единственная невыгода в этих домиках, и то не во всех, сильная духота в жаркий день; но, несмотря на этот недостаток, они охотно разбираются приезжими больными, так как в них не могут быть нарушены тишина и спокойствие, да к тому же и плата небольшая. Хотя каждый вечер и утро являются в эти домики слуги из гостиницы для уборки и услуг, но постоянной прислуги в них не полагается; последнее также можно отнести к неудобствам. Для колонии в Лименовской бухте отведена отдельная прислуга, а также отдельная кухня6.»
Отдыхающие размещались не только в дачах, но и в Хрустальном дворце, самое образное описание которого дал доктор В. И. Чугин:
«.. .это не дворец, а скорее стеклянный сарай. Представьте себе четырехугольный двухэтажный (по высоте) сарай, забранный, вместо досок или кирпича, стеклянными рамами, и вы будете иметь правильное представление о наружном виде этого дворца, не говоря уже об архитектуре, которой здесь нет. Этот стеклянный четырехугольный сарай составляет чехол деревянному, подковообразной формы, зданию, кругом которого идет галерея, наружная сторона которой — стеклянный чехол, а внутренняя — наружная стена подковообразного здания. Проходя узким коридором во внутрь здания, глазам представляется огромная передняя зала, посередине которой идет во второй этаж узкая винтовая, неудобная лестница. Эта зала настолько велика, что с первого раза кажется, что вы в стеклянном чехле—другой деревянный чехол, прорванный в углах, обращенных к морю; но только при внимательном осмотре замечаются по стенам деревянного чехла двери, ведущие в комнаты, так что, после тщательного осмотра всего здания, каждый наблюдатель как-то поневоле задает вопрос: для какой цели выстроено это оригинальное здание? Прорванные углы составляют продолжение передней, и в одном углу устраивается общая столовая, а в другом — оранжерея с чахлыми растениями. Верхний этаж устроен точно так же, как и нижний. Все комнаты достаточной величины и высоты с передними; стены не оштукатурены и большей частью не оклеены, а выкрашены или смазаны какою-то серовато-грязною мазью, отчего во всех комнатах мрачный вид.”
Хрустальный дворец Мальцовых в Симеизе (их архивов авторов сайта).
“Запах во всех комнатах характерный, очень неприятный. Окна, обращенные в стеклянную галерею, достаточной величины; имеются во всех окнах форточки или растворяются рамы. При всем желании хорошо проветрить любую комнату нет никакой возможности, благодаря стеклянному чехлу; хотя и в нем есть форточки, но все они так хитро устроены, что или является сквозняк, или нет никакой тяги воздуха. Особенно дурны две угловые комнаты, под названием хрустальных, в которых наружные стенки также из стеклянных рам. Этих комнат каждый, как бы, инстинктивно избегает, и если кто поневоле поселится в них, то на другой же день бежит вон, ибо в этих комнатах еще более духоты и неприятного запаха, чем в остальных. Описанный дворец стоит как раз на берегу моря, на 10 ф. от поверхности воды и не более 25 саж. от моря. Весь дворец стоит на припеке, только с северной стороны частью окружен парком. Понятно, что во время сильной жары нет никакой возможности жить в этом парнике; даже деревья и цветы в упомянутой оранжерее, по недостатку воздуха и очень высокой температуры, чахлы и жалки, несмотря на тщательную поливку. Странно, что некоторые любители хвастнуть громким словцом, что, вот де, они живут в известном Хрустальном дворце, выживают по несколько недель, вынося со стоицизмом все танталовы муки… По- моему, разве только что безысходная крайность может загнать кого-нибудь в эту духовую баню, и то только на несколько часов7.»
Конечно, для середины XIX века этот дворец был воплощением архитектурного прогресса, но использовать его в конце этого же века для отдыха было действительно нельзя. 22 апреля 1890 г. Хрустальный дворец сгорел от нечаянно упавшей керосиновой лампы в комнате камердинера Ивана Лифляндцева. Дачники, служащие имения пытались спасти дворец, но безрезультатно. “Пожар этот совершенно изменил характер ландшафта нашей местности, – сообщает в своем дневнике хозяин соседнего имения, граф Д.А.Милютин. – “Собственно дома нечего жалеть, это была постройка престранная и некрасивая; но жаль погибшего старика Лифляндцева”8.
Вид на Пансион, построенный на месте Хрустального дворца в 1895 г. Фото 1900-х гг. (из архивов авторов сайта).
В 1895 году, уже после смерти С.И.Мальцова, на фундаменте дворца будет построен пансион на 24 комнаты. Проект разработает в будущем прославленный, а тогда молодой (31 год) и весьма деятельный городской архитектор Ялты Н. П. Краснов: в списке собственных работ, представленных им в 1913 году в Императорскую Петербургскую Академию художеств, будет указана «вилла-пансион г. Мальцева в Симеизе, исполненная в современном английском стиле». Пансион Мальцовы сдавали арендаторам: среди них были управляющий симеизским имением Л. П. Коссов, госпожа Шульская, В. Чорн, Н. К. Александров-Дольник.
Дачники также останавливались в небольших вагончиках, расположенных в парке близ мыса Ай-Панда. Среди дачников было немало друзей и знакомых семьи Мальцовых. В 1888 г. в одном из таких домиков отдыхал со своими учениками Николай Сергеевич Зверев (1833—1893), преподаватель Московской консерватории. За свою жизнь он подготовил около 250 талантливых пианистов, композиторов, среди которых 12 были удостоены золотых медалей. Обычно Н. С. Зверев работал с младшей группой учеников. Неимущих и самых талантливых содержал за свой счет. У него постоянно жило 2—3 ученика. Он хотел, чтобы его ученики были разносторонне развиты, поэтому приглашал им преподавателей по различным предметам, организовывал активный отдых, посещение театров, Дворянского собрания, встречи с интересными людьми, выезд на каникулах на дачу в Подмосковье, в Крым. Чтобы заработать деньги, он постоянно давал частные уроки детям состоятельных людей, среди которых были и Мальцовы. Благодаря этому Н. С. Зверев был приглашен со своими учениками на отдых в Симеиз. Последними его учениками были Л. Максимов, М. Пресман, С. Рахманинов.Самым талантливым учеником, несомненно, был Сергей Васильевич Рахманинов, который обладал уникальной музыкальной памятью и слухом. Ему достаточно было один раз проиграть с нотного листа, и он мог на память даже через несколько лет воспроизвести это произведение. Для Н. С. Зверева, как преподавателя, главным было правильно поставить руки пианиста, ученикам требовалась постоянная тренировка, и он возил всегда с собой инструмент. В Симеизе у Мальцова была коллекция старинных музыкальных инструментов, на которых владельцы виртуозно играли. В гостиной стояли фисгармония и пианино, предоставляемые хозяевами ученикам Н. С. Зверева. Ни дня не проходило без занятий музыкой, во время отдыха в Крыму ученики подготовили и сдали теорию музыки преподавателю консерватории Н. М. Ладухину. А еще были купание в море, прогулки по Симеизу и окрестностям. Восторг души был запечатлен Матвеем Пресманом в его воспоминаниях:
«Пребывание в Симеизе осталось у меня в памяти главным образом из-за Рахманинова. Там он впервые начал сочинять. Как сейчас помню, Рахманинов стал очень задумчив, даже мрачен, искал уединения, расхаживал с опущенной вниз головой и устремленным куда-то в пространство взглядом, причем что-то беззвучно насвистывал, размахивал руками, будто дирижируя. Такое состояние продолжалось несколько дней. Наконец, он, таинственно выждав момент, когда никого, кроме меня, не было, подозвал меня к роялю и стал играть. Сыграв, он спросил меня:
– Ты не знаешь, что это?
– Нет, говорю, — не знаю.
– А как,—спрашивает он,—тебе нравится этот органный пункт в басу при хроматизме в верхних голосах?
Получив удовлетворивший его ответ, он самодовольно сказал: Это я сам сочинил и посвящаю тебе эту пьесу9“.
Вид приморского пансиона в имении И.С.Мальцова. Фото: В.М.Кузьменко (1912).
Сергею Рахманинову в то время было всего 15 лет. Это тот возраст, когда романтическая натура, попадая в первозданные места, преображается. А Симеиз в то время был местом почти диким и пустынным: море, бухты, скалы, рощи можжевельников, парки, виноградники, и лишь несколько домиков на берегу и совершенно не видно людей. Душа поет, увидев эту картину, хочется сделать что-то необыкновенное: петь, писать стихи, музыку.Рахманинов всем сердцем привязался к Крыму и позже бывал здесь не раз. В 1896 г. Сергей Рахманинов получил приглашение на должность второго дирижера в частную оперу С. И. Мамонтова, где подружился с Федором Ивановичем Шаляпиным. В 1898 г. они совершили концертную поездку по югу России и закончили ее в Крыму. Последний концерт был дан в Алупкинском дворце в альгамбре. Антон Павлович Чехов, присутствовавший на концерте, очень тепло отозвался об игре Рахманинова: «Я все время смотрел на вас, молодой человек, у вас замечательное лицо — вы будете большим человеком».
Впоследствии Сергей Васильевич всегда вспоминал дружескую поддержку Чехова, оказанную ему в то время. Он подружился с его братом Михаилом Павловичем Чеховым и не раз встречался с ним за границей. В третий раз Рахманинов приехал отдыхать в Крым в 1900 г. Осенью 1899 г. его любимая девушка, Вера Дмитриевна Скалой, вышла замуж за его друга детства С. П. Толбухина. Рахманинов был потрясен, и чтобы как-то прийти в чувство и отвлечься, едет в Ялту и останавливается на отдых у княгини А. А. Ливен.
В 1902 году Сергей Васильевич Рахманинов женился на двоюродной сестре Наталье Александровне Сатиной, обожавшей и любившей его с раннего детства и пронесшей это чувство до конца жизни. Последнее пребывание Рахманинова в Крыму было самым длительным. Со второй половины лета до осени 1917г. Сергей Васильевич отдыхал вместе с семьей в Симеизе, который к тому времени совершенно изменил свой облик. Это был модный курорт, застроенный современными дачами. Среди них дача двоюродной сестры его жены Натальи Ивановны Сатиной, а также дача Софьи Ивановны Духовской (ее дочь Тамара Евгеньевна была женой Владимира Александровича Сатина, родного брата жены Рахманинова). Еще одна дача принадлежала М. И. Ростовцеву, брат которого был женат на двоюродной сестре С. В. Рахманинова Лидии Дмитриевне Скалой. Возможно, во время этого длительного отдыха было немало интересных встреч и выступлений с дружескими концертами на дачах Симеиза.
В конце 1917 г. Рахманинов уехал на концерты в Швецию, еще не зная, что больше не вернется на Родину, но его любимая Россия оставалась с ним всегда, как и воспоминания, о его пребывании в Симеизе.
Вид дома Потоцкой в старом симеизском парке. Фото: В.М.Кузьменко (1912).
Но вернемся к С.И.Мальцову, удалившемуся в Симеиз. Его признали несостоятельным, недееспособным, он потерял миллионы. Его состояние духа можно сравнить с состоянием духа предводителя Таврического дворянства, владельца соседнего имения — дачи Святая Троица— Аристида Феодосиевича Ревелиоти, которого также признали несостоятельным. Для того времени это был позор, равносильный политической смерти. А.Ф. Ревелиоти этого не выдержал и скончался в 1881 году. Можно себе представить, в каком состоянии духа находился и С. И. Мальцов. Поэтому, когда в тот же год в Симеиз приехал Лев Николаевич Толстой, он увидел человека, сломленного событиями жизни: по словам Толстого, это был небольшого роста крепкий старик, постоянно вспоминающий свое былое могущество и свою роль в развитии промышленности России, “самолюбивый и бестолковый, соединившим в себе тип генерала и старого помещика”. Больной князь Урусов, противоречивый Мальцов угнетали писателя. Отрадой служила лишь природа этих мест: «Ночь лунная, кипарисы черными столбами на полугоре, — фонтаны журчат везде, и внизу синее море без умолку… Вот где или вообще на юге начинать жить хорошо… Уединенно, прекрасно, величественно, и нет ничего сделанного людьми»10. Всего неделю гостил Толстой в Симеизе, но за это время побывал в Алупке, Мисхоре. В Ялте встречался с писателем И. С. Аксаковым, в Мшатке — с ученым-натуралистом Н.Я. Данилевским. Написал в Симеизе небольшой рассказ «Ильяс». 21 марта выехал через Бахчисарай в Симферополь и в Москву. Так прошел второй приезд Л. Н. Толстого в Крым.
Заброшенное надгробие винодела Петра Боржо в окрестностях Симеиза. Фото: А.В.Карагодин, 2020 г.
К тому времени в Симеизе уже было еще несколько дач. Это дача Натальи Михайловны Милютиной, которую она приобрела 11 августа 1873 г. у князя Сергея Викторовича Кочубея, а последний, в свою очередь, у князя Василия Ивановича Мещерского в 1856 г.11 Вторая дача принадлежала Евдокии Петровне Боржо. Эта фамилия была известна на Южном берегу Крыма. Боржо работали виноделами: Шарль Петрович у Раевских в Партените и у Воронцовых в Алупке. Возможно, их отец Петр Боржо также был виноделом и работал у Мальцовых. Ему принадлежало около 20 дес. земли, которую он, по всей вероятности, приобрел после 1837 г., так как при межевании 1837 г. их фамилия среди владельцев не упоминается12. Затем владелицей имения стала его дочь Евдокия Петровна13. Третья дача принадлежала архитектору Карлу Ивановичу Эшлиману14.
Из всех землевладельцев только С. И. Мальцов занимался развитием Симеиза как курорта. Он строил на своей земле домики для дачников, а также размещал их в Хрустальном дворце. При этом под дачи ни одной десятины земли не продал, что и подтверждают документы. Когда его не стало (21 декабря 1893 г. в Санкт-Петербурге), то детям досталось по наследству в Симеизе имение площадью 567 дес. 600 кв. саж. Прах Сергея Ивановича был перевезен в Людиново, где при большом стечении народа он был похоронен. Журнал «Хозяин» 7 января 1894 г. опубликовал некролог, отметивший большую роль С. И. Мальцова в развитии промышленности России. А Д.А.Милютин записан в своем дневнике: “Население Симеиза как русское, так и татарское встревожено, недоумевая, в чьи руки попадет мальцовское имение”15.
Вскоре это выяснилось. С. И. Мальцов составил завещание, в котором определил:
«…написал настоящее духовное завещание собственной своей рукой, коим уничтожаю все до сего времени составленные мною духовные завещания. Сим же завещаю дочерям моим Капитолине, Марии и Анастасии в собственность деньгами по 30 тыс. рублей. Девице Екатерине Федоровне Антоновой, находившейся в моем служении с 1883 г., завещаю в собственность деньгами 30 тыс. рублей, все вещи и одежду мою при мне находящуюся и всю движимость мне принадлежащую в доме симеизском, в котором я жил. Завещаю ближайшим помощникам моим в занятиях моих, кои выпадали на мою долю в течение моей жизни: Макару Яковлевичу Калинину, Федору Максимовичу Третьякову, Семену Андреевич Хабарову, Андрею Трофимовичу Леденеву, Алексею Сафоновичу Фетисову, Николаю Михайловичу Суворову—каждому по тысяче рублей в собственность деньгами18“.
С.И.Мальцов, генерал-майор, владелец разных заводов. Скончался 21 декабря 1893 г. (Государственный центральный музей современной истории России).
Остальные деньги он завещал на распространение грамотности и просвещения среди жителей волостей, где находились его заводы. Душеприказчиком назначил Статского Советника Павла Ефимовича Гронского. При составлении завещания присутствовали: врач Виктор Матвеевич Иванов, священник Алупкинской церкви Павел Иванович Финагорский и генерал-фельдмаршал граф Дмитрий Алексеевич Милютин.
По решению суда имение Симеиз отошло членам семьи Мальцова. Земля, строения, товары, находящиеся в магазине, были оценены в 196685 руб. Каждому, по постановлению суда, была определена часть движимого и недвижимого имущества. Но наследники решили имение не делить и оставить его в общем владении двух братьев: генерал-майора Ивана Сергеевича и Николая Сергеевича, находившегося в должности шталмейстера. Остальные подали в суд отказные письма с получением взамен части движимого и недвижимого имущества и определенной суммы денег через неделю после ввода во владение. Брату капитану Сергею Сергеевичу 50 тыс. руб., сестрам – жене французского консула Капитолине Сергеевне Дориан, княгине Марии Сергеевне Урусовой, жене дворянина Анастасии Сергеевне Петрункевич по 35 тыс. руб. с оставлением всем акций Мальцовского промышленно-торгового товарищества17.
26 декабря его тело особым поездом было доставлено в Дятьково. Ночью тысячи мастеровых с факелами и обнаженными головами встречали гроб с “генералом”. А в 1927 году семейный склеп, где был похоронен С.И.Мальцов, разрушили, а могилу сравняли с землей.
Источники
1 Русская мысль, XII, 1882.
2 Скальковский К. Воспоминания молодости: (По морю житейскому). 1843-1869. Спб., 1906. С 207-208.
3 Гавлин М.Л. Российские Медичи. М., 1996. С. 177.
4 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1882-1890. Под ред. Л.Г.Захаровой. М., 2010. С.56.
5 ГАРК. Ф.333. Оп.1. Д.8. С.1.
6 Лечебные места Южного берега Крыма. Руководство для едущих в Крым Доктора В.И.Чугина, Ростов-на-Дону, 1882. С. 69-75.
7 Там же. С.73-75.
8 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1882-1890. Под ред. Л.Г.Захаровой. М., 2010. С.413.
9 Воспоминания о Рахманинове (под ред. Апетян З.) М., 1973. Т.1. С. 158-159.
10 Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 20 тт. М., 1984. Т.19, С. 59.
11 ГАРК. Ф.376. Оп.5. Д.1101. С.1.
12 ГАРК. Ф.377. Оп.17. Д.280. С.1.
13 ГАРК. Ф.62. Оп.3. Д.213. С.12 об.
14 ГАРК. Ф.62. Оп.3. Д.213. С.292.
15 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1891-1899. Под ред. Л.Г.Захаровой. М., 2013. С.284.
16 ГАРК. Ф.333. Оп.1. Д.1. С.72.
17 ГАРК. Ф.333. Оп.1. Д.1. С.67-71,83.
18 РГИА. Ф.799. Оп.5. Д.837.